Звездный удар - Страница 84

— Почему?

— Ахимса дал обещание.

Йелед зажмурился.

— Нам и раньше много обещали. Садат давал гарантии. Даже американцы. Сколько зла причинили нам эти обещания, Моше? Наша единственная гарантия — оружие за плечами, МОССАД и его скрытая деятельность. Это другое дело. Ахимса говорил, что Израиль будет в безопасности. Но касается ли это моей жены? Моей дочери? Сына? А, бомбы? А нападения террористов?

— Мы все очень стараемся…

— Мой сын растет без меня! — Йелед сжал кулаки. — Это самое ужасное. Я думал, что мы получим известия.

Чем ответишь на это? Что он мог сказать? — Пять долгих лет. Ей придется пять лет прожить в аду, Моше. Она даже не будет знать, что я жив. Пять лет волнений и… — Покрасневшие глаза Йеледа обратились к голограмме планеты — коричнево-голубому драгоценному шарику, закутанному в покрывало белых облаков.

— Она получит от тебя письмо. Американский президент позаботится об этом.

Пять долгих лет. Впервые мысль о том, что Анны нет в живых, принесла ему облегчение — ей не надо будет волноваться о его безопасности. Но как же другие? Йелед был первым.

— Но поверит ли она, что это я написал письмо? Мы знаем, что они рассказали людям. Неужели она поверит, что любимый ею человек унесен на небеса какими-то пришельцами из космоса? Если бы ты сам не был здесь, если бы не видел всего этого, разве ты поверил бы?

— Старина, не на все вопросы я могу ответить. Подумай о том, что мы люди практические. Мы не американцы, которые могут сидеть в безопасности, отделенные океаном от всех неприятностей. Мы привыкли к ужасной действительности. Мы здесь — пленники Ахимса. В нашем положении можно сделать две вещи. Или изо всех сил бороться за то, чтобы остаться в живых, или сдаться.

Йелед все смотрел на голограмму.

— Извини, Йелед, но космос небезопасен, как и Израиль. Пашти представляют такую же угрозу, как и арабы. Пока ты принимаешь решение, мы с Чеймом останемся на посту. Скажем, что ты болен.

Моше встал.

— Мне кажется, очень хорошо быть евреем. Никогда нет такой роскоши, как выбор. Или жертвуешь тем, что любишь, или… умираешь.

Не оглянувшись, Моше вышел из комнаты и зашагал по коридору. Я не могу его винить. Кто на очереди? Что там Пашти? Нас доведет до ада проклятая реальность!

* * *

Сэм провел рукой по лицу. Кожа была как неживая. Он заставил себя вспомнить все свои познания в физике и астрономии, позабытые за годы сражений и тренировок. Учебный процесс помогал справиться с тревогой: он понимал, что его люди здорово влипли. Ведь до сих пор неизвестны истинные намерения пришельцев, а люди находятся в их власти.

Сэм вошел в столовую. На часах полвторого ночи. Столовая, однако, не пустовала — за столом в одиночестве сидела женщина, перед ней стоял поднос с едой.

Сэм заказал ветчину и бутерброд с сыром. И много колы. Стоя около автомата, он уже отчетливо видел женщину. Это была Светлана Детова. Он подошел к ней с тарелкой в руке.

— Простите, это место не занято?

Она подняла на него глаза — такие же усталые, как у него.

— Садись, капитан. Составь компанию. Я слишком долго не разговаривала с людьми. У компьютеров, которыми я занималась, своя логика.

— И как идут дела?

Она размешала кофе и пожала плечами.

— Так, потихоньку, но я никогда не могла предположить, что буду так быстро обучаться. Любопытно, в критической ситуации, когда у тебя нет выбора, твои способности к учению растут с невероятной скоростью.

— Но дела двигаются?

Она пожала плечами, многозначительно взглянув на него своими голубыми глазами.

— Если Толстяк наблюдает за мной, его, наверное, забавляют мои неловкие попытки. Мне кажется, нам здорово повезло, что он не вернул нас на Землю, как законченных идиотов.

Сэм кивнул:

— Угу.

Она криво усмехнулась.

— Судя по выражению твоего лица, тебя вовсе не интересуют мои компьютерные глупости.

— Ты выглядишь не лучшим образом.

Она подперла рукой голову, и в самом деле, силы покинули ее.

— Ты тоже.

Он зевнул.

— Да, знаешь, я заметил, что ребята стали увлекаться выпивкой. Мне уже дважды жаловались. Они начинают нервничать. Когда такое случается, я делаю стойку — мне вовсе не хочется неприятностей. Я знаю своих ослов. Когда бывали затишья, чтобы удержать свою бравую банду от смертоубийства, я немного занимался с ней астрофизикой и галактической географией.

— Ослы? Убийства? — Она рассмеялась. — Но ведь ты их любишь.

Он кивнул, немного расслабившись.

— Да, я их люблю. Не знаю, я служил со многими. Иногда мне давали уже готовое подразделение. Знаешь, так учителя говорят о своем классе. Или тренеры о своей команде. Если тебе попадутся хорошие люди — все будет в порядке. У меня ребята что надо.

— Но они нервничают?

Сэм отпил глоток воды.

— Мы с Виктором загрузили их работой по уши. Подразделение усердно тренируется, но важно знать меру. Это все равно что вытаскивать на арену не готового к состязанию атлета. Мы с Виктором должны немного ослабить вожжи, или мы их озлобим. Но любое послабление даст им возможность задуматься. Нам покажется, что мы здесь всего год — ну и что? На самом деле мы будем отсутствовать пять лет, не имея никаких известий. Может быть, у кого-то занемог отец. Или сердечные дела. Все ли будут живы, когда мы наконец вернемся назад? Знаешь, мы покидали Землю в такой спешке, осталась масса недоделанных вещей. А кроме того, в их маленькие мозги начала просачиваться мысль, что, если мы даже вернемся, мир к тому времени сильно изменится.